Воронеж посетили известные специалисты в области онкологии Тимофеев Илья Валерьевич, директор израильского Института онкологии клиники Hadassah Medical Moscow, и Утяшев Игорь Аглямович, директор отдела клинических исследований института онкологии Hadassah Medical Moscow. Специалисты познакомились с воронежским Межрегиональным медицинским центром ранней диагностики и лечения онкологических заболеваний и дали интервью пиар-специалисту центра Марине Подольских.
— Правда ли, что заболеваемость раком в мире с внедрением профилактики уменьшается?
Илья Тимофеев: — Несомненно, профилактические меры, такие как отказ от курения или вакцинация девочек, а теперь и мальчиков от вируса папилломы человека, защита кожи от солнечных лучей, борьба с ожирением существенно повлияли на снижение заболеваемости раком легкого, раком шейки матки, меланомой и другими опухолями. Яркий пример — Финляндия, которая несколько десятилетий назад была одной из самых курящих стран в Европе, что подтверждалось большим количеством больных раком легкого. Теперь финны практически отказались от курения: количество пациентов снизилось невероятно.
Однако, несмотря на победы профилактики, общее число больных существенно увеличивается. Это связано с «взрослением» населения планеты, как раньше говорилось, каждый будет иметь шанс дожить до своего рака. В пожилом возрасте клетки организма теряют способность к репарации — защите от мутаций, а иммунной системе сложнее бороться с появляющимися опухолевыми клетками. Сбой в системе приводит к ускользанию опухолевой клетки, возникшей в результате мутации, из-под иммунологического надзора, развивается опухоль. Следовательно, чем старше становится население, тем выше будет заболеваемость злокачественными новообразованиями, и мы должны быть к этому готовы.
— Та же тенденция наблюдается в России? Как обстоят дела в Воронежской области?
Илья Тимофеев: — Да, количество онкологических пациентов в России возрастает, и, увы, Воронежская область — не исключение. Опираясь на официальную статистику, более 600.000 россиян ежегодно заболевают раком. Совсем недавно мы говорили о 500.000. Прирост абсолютного числа заболевших составляет 1,2% в год. Что касается Воронежской области, 10.500 человек заболело раком в 2018 году, что делает её лидером по заболеваемости в Центральном федеральном округе после Москвы и Московской области. В целом, на конец 2018 года около 3,8 миллионов человек — вновь заболевших, получающих лечение или в процессе наблюдения — состояли на учете в территориальных онкологических учреждениях России.
— Если появляется столько пациентов, как справится система здравоохранения?
Илья Тимофеев: — Хороший вопрос. Справляться будет все сложнее. Настоящие ресурсы либо не рассчитаны на увеличивающийся поток в ближайшем будущем, либо начнут работать с перекосом. Например, существенное внимание уделяется ранней диагностике, что, несомненно, важно, но мы должны понимать — чем больше выявляем, тем больше пациентов надо лечить, и методы этого лечения также должны развиваться, поэтому при планировании нужно делать ставку на хирургическое, лучевое и лекарственное лечение. В профессиональной среде существуют опасения в отношении кадров. Кто будет лечить рак? Онкологов не хватает уже сейчас. А если поток возрастёт?
На мой взгляд, на помощь государственной системе может прийти частная. Ещё 10 лет назад был скепсис по поводу коммерческих онкологических клиник в России. Но за это время они зарекомендовали себя с лучшей стороны, начали появляться крупные игроки и по-настоящему функциональные онкологические центры по всей России.
Частная онкологическая медицинская помощь способна существенно и быстро разгрузить государственную. И важный момент — не только разгрузить, но и помочь ей. Ведь государству не нужно будет вкладываться в открытие нового центра в регионе или поддержание существующего. Все делает инвестор за свои личные деньги. Негосударственные онкологические центры — основа системы помощи разных стран. В США и в большинстве стран Европы все онкологические центры частные, главным образом, финансируемые за счёт страховой медицины. То же самое постепенно внедряется и в России — система ОМС покрывает расходы на лечение пациента в коммерческих клиниках. Такой тренд, на мой взгляд, абсолютно верный и как раз поможет развивать качественную онкологическую помощь, как государственную, так и негосударственную.
— Правильно ли нас сравнивать с США и Европой, где система устоялась, доступны самые современные методы диагностики и лечения? Отличия даже существуют между Воронежем и Москвой.
Игорь Утяшев: — Это миф, что современная онкологическая помощь доступна только за границей или в Москве. Многие богатые люди уезжают в Германию, Израиль и другие страны, гонясь «за волшебной таблеткой». Несколько дней назад у меня на приёме был пациент, который раньше лечился в немецкой клинике. Он удивился, что точно такая же «волшебная таблетка» есть у нас — лечение соответствует международным стандартам, а условия и цены существенно лучше. Похожие мысли у пациентов из российских регионов — «там, в Москве, несомненно, есть новые технологии, которых у нас нет». А знают ли они, что в Воронеже доступен самый современный метод диагностики — позитронно-эмиссионный томограф, дополненный КТ (ПЭТ-КТ)? Этот метод основан на введении в организм контрастного вещества, содержащего радиоизотоп, чаще всего, фторированной глюкозы. Глюкоза накапливается в опухоли, даже в самых маленьких очагах, и делает их видимыми. Метод является стандартным и обязательным у больных раком легкого, раком молочной железы, меланомой, гематологическими опухолями и опухолями желудочно-кишечного тракта. Если говорить о радиотерапии, в арсенале воронежских онкологов — кибер-нож. Без разреза и какого-либо хирургического лечения им можно воздействовать на метастазы рака в органы, например, избавиться от нескольких очагов в лёгких или печени, и даже в головном мозге, помочь неоперабельным пациентам с первичными опухолями и многое другое. Ещё одна уникальная технология доступна в Воронеже — введение радиоизотопа — 223-радия — больным раком предстательной железы с метастазами в кости. Это современный немецкий метод, доступный в Воронеже. И зачем ехать для такого лечения в Германию или в Москву? Он, к слову, покрывается ОМС, то есть бесплатный для пациента. Возможностям иммунотерапии и таргетной терапии, которые вошли в российские стандарты, можно посвятить отдельное интервью.
— Насколько современные методы помогают пациентам с метастазами?
Игорь Утяшев: — Я начал с неутешительных цифр статистики заболеваемости, а завершить хочу позитивными цифрами касаемо смертности — всё больше пациентов излечивается от рака, продолжительность жизни достоверно увеличивается, новые подходы к лекарственной терапии и радиотерапии позволяют успешно бороться с этой серьёзной болезнью у многих пациентов с метастазами.
— Будет ли побежден рак в 21 веке? Что сейчас происходит в онкологии?
Илья Тимофеев: — В настоящее время в онкологии происходит революция, и революция эта связана с различными направлениями онкологического лечения. Давайте возьмем, к примеру, лучевую терапию, созданы невероятные аппараты, например, это Кибернож, это стереотаксическая лучевая терапия. Если раньше пациент с злокачественным образованием подвергался широкому облучению, то сейчас мы можем прицельно подвести на каждый очаг высокий пучок радиационной энергии и безопасно уничтожить этот очаг. Таким образом, мы можем пострелять по злокачественным очагам, раньше мы говорили о том, что облучать можно в основном первичную опухоль. Те есть рак легкого, мы можем его облучить, современные технологии, такие как Кибернож, позволяет нам стрелять по метастазам. Это целое направление, к сожалению, в России оно не совсем развито, но, к счастью, в Воронеже это направление уже присутствует несколько лет, в вашем Межрегиональном медицинском центре.
Когда пациент с пятью метастазами и меньше приходит к врачу, их не надо удалять хирургически, не нужно назначать лекарственное лечение, мы можем условно выжить эти метастазы Киберножом, и пациент будет здоров. Он будет просто наблюдаться, хотя рак уже метастатический, болезнь приобрела свое распространение.
К слову, даже в Москве существует поверье, что таких пациентов надо подвергать хирургическому лечению, в частности, вырезать метастазы. Хорошо сказать, вырезать, условно, пол-легкого, либо просто облучить один очаг и оставить легкое нетронутым, т.е. сохранить его объем. Это одно направление. Вторым направлением является лекарственная терапия, мы можем излечивать лекарствами наших пациентов, это наблюдается в 10% случаев для пациентов с метастазами. Мы имеем мощный ресурс адъювантной терапии, когда лечение назначается поле операции. Например, для рака легкого буквально несколько месяцев назад был зарегистрирован самый современный препарат, применяющийся при мутациях. Пациенту выполняется операция (хирургическое лечение), а дальше назначается этот самый препарат, снижающий риск возобновления болезни на 80%. Мы говорим о том, что пациент из регионов не должен ездить в Москву, а пациент из Москвы не должен улетать заграницу за лечением. Новые технологии уже доступны здесь.
Все эти методы есть в Российских рекомендациях, и можем их использовать. Один и тот же иммунологический препарат есть в Воронеже, его же применяют наши американские коллеги. Никуда ездить не стоит, все лечение есть здесь, и оно во многих случаях покрывается пациенту страховкой ОМС.
Чего мы ждем от онкологии в 21 веке? Ждем победы над раком.
Мой прогноз, что в течение 20 лет будет получено то самое персонализированное лечение, для каждого пациента это будет отдельное лечение, которое будет ему помогать на 100%.
Мы сможем успешно лечить рак на поздних стадиях, на 4 стадии. Эта тенденция наблюдается уже сейчас. К сожалению, существуют определенные формы рака, например, рак поджелудочной железы, где успех не столь очевиден. Но по сообщениям международного союза борьбы с раком поджелудочной железы, за 5 лет удалось увеличить позитивный результат в 10 раз, это успех. С такой положительной динамикой мы приближаемся к разгадке.
— Осветите, пожалуйста, тему изучения рака в клинических исследованиях. Есть ли прогресс в России?
Игорь Утяшев: — В основе успеха борьбы с раком, лежит проведение клинических исследований, доказывающих эффективность и безопасность новых препаратов. Эти препараты проходят несколько стадий клинических испытаний. Первая фаза означает, что препарат впервые исследуется у человека после испытаний на лабораторных животных или клеточных линиях. В ней оценивается прежде всего безопасность молекул, в последующих фазах изучается ее эффективность, а также сравниваются методы лечения новой молекулы с уже существующими препаратами. Клинические испытания — очень важный шаг в развитии медицины. Именно благодаря им мы сегодня узнали какие препараты обладают доказательной эффективностью, а для каких эффективность полностью отсутствует. Без клинических испытаний невозможно продвижение современной медицины ни в каких направлениях. И сегодня, клинические испытания доступны, в частности, они доступны в Российской Федерации, и мы занимаемся тем, что активно привлекаем пациентов и врачей для того, чтобы участвовать в этих испытаниях.
В клинических испытаниях пациенты могут получить препарат в первую очередь, особенно это актуально для онкологических больных. Клинические испытания дают пациенту новый и эффективный вид лечения. Клинические испытания носят добровольный характер и бесплатную форму для пациента.
Справка.
Илья Тимофеев, директор Института онкологии Hadassah Medical Moscow, директор израильского Института онкологии клиники Hadassah Medical Moscow, директор Бюро по изучению рака почки, член рабочей группы IDEA Американского общества клинической онкологии, член Правления Российского общества клинической онкологии.
Игорем Утяшев, директор отдела клинических исследований института онкологии Hadassah Medical Moscow, врач-онколог, кандидат медицинских наук, директор отдела клинических исследований института онкологии Hadassah Medical Moscow, член правления Ассоциации специалистов по проблемам меланомы (Меланома. ПРО), член Российского общества клинической онкологии (RUSSCO), член Американского общества клинической онкологии (ASCO).
